17.08.2013
Звезда гор

*Этой изящной женщине покорялись самые неприступные вершины планеты. Её называют легендой женского альпинизма и национальным достоянием Украины.Она была удостоена звания, которое редко удавалось получить даже мужчинам. Эльвира Насонова — единственная женщина в мире, трижды ставшая «снежным барсом». Ей семьдесят два года, она возглавляет бригаду строителей-альпинистов, по-прежнему самую опасную работу берёт на себя, поддерживая новичков. И по-прежнему мечтает покорить Эверест.Сейчас Эльвира Насонова отправилась, в очередной раз, на одну из самых таинственных гор Тянь-Шаня — Пик Хан Тенгри, а перед отъездом дала эксклюзивное интервью «АртМедиа» и «Галерее звёзд».*
* *

*Родом из детства.*

Вспоминаю своё детство. Была война. Отец воевал, мать работала. Мы жили на Дальнем Востоке. Я была хулиганкой. Маленькая, но очень крепкая, сильная, не давала в обиду ни младшего, ни старшего брата. Хорошо помню, как младшего защищала. Ему был всего годик, а мне уже пять. С тех пор и осталось стремление встать на защиту ближнего. Я никогда и никого не боялась. Мне непонятно и очень неприятно, когда сильные обижают слабых, когда издеваются над животными. Обостренное чувство справедливости и задатки гимнастки — родом из детства. Помню, я всё время передвигалась вниз головой. Все дети бегают по стадиону, а я хожу…на руках. Я по природе гибкая, активная. Тогда акробатика была, гимнастика в школе. Я была очень спортивным ребёнком — плавала, бегала. Катилась, как колобок, но зато быстрее всех. Мне больше всего нравилось заниматься спортом, а на танцы и гульки ходить я не любила. А ещё мне всегда нравилось камни собирать, минералы. Мама не понимала этого, говорила, что в моём возрасте девочки куклами занимаются, а не камнями.

*Первая высота*

Я часто одна ходила в горы и потом, когда уже поступила в Киевский геолого-разведочный техникум, сразу записалась в секцию скалолазания. Правда, в первом же походе у меня промокли ноги и одеяло. Место у костра мне не досталось, спального мешка у меня не было, и я сильно заболела. В киевскую больницу ко мне пришли ребята, принесли зефир, мандарины. Я таких деликатесов никогда до этого не пробовала. Ребята были ко мне очень внимательны — так началась дружба. В Крыму у меня не было таких отношений, каждый был сам по себе. Мне предложили осуществить второй поход,там все обо мне заботились и следили, чтоб я не переохладилась. А потом были первые в моей жизни соревнования по скалолазанию. И хоть я никогда не тренировалась, но благодаря тому, что была сильной гимнасткой и дыхалка у меня была мощная, я выступила вне конкурса, наравне с девочками, которые были уже мастерами.
Все кричали : <<Кнопка! Пусть пройдёт кнопка>> И я прилично оторвалась от всех по времени.

Самая первая моя вершина была на Кавказе. И всё давалось не так уж легко, потому что рюкзаки были необыкновенно тяжелыми. Кто-то из ребят меня даже подталкивал. Мне показалось, что тренер подумал обо мне: «Ну вот, походила разок и хватит — больше ходить в горы не будешь». Тем не менее меня взяли на сборы и сразу дали второй разряд, поскольку я была сильной скалолазкой и гимнасткой. Со стадиона я не выходила, то на руках ходила, то шпагаты с кульбитами делала, никто меня не учил — всему научилась сама. На соревнованиях выступала хорошо. Так я попала на чемпионат Союза по скалолазанию. У меня были хорошие данные, но не хватило опыта, чтобы стать чемпионкой CCCР. А потом уже я занялась высотным скалолазанием, как и моя команда.

*Лучше гор могут быть только горы…..*

Конечно, меня всегда тянет в большие горы. Ведь я занимаюсь альпинизмом много лет, трижды <<Снежный барс>>, среди женщин даже два раза никто не удостаивался этого звания. Этот титул достается тем, кто покорил все семитысячники бывшего Советского Союза. Дело в том, что у нас есть очень серьёзная гора. Она называется «Пик Победы» и находится на границе Киргизии и Китая. Это самый сложный, самый сильный семитысячник мира. А на Тянь-Шане очень капризная погода, очень нестабильная, холодная, сырая. Поэтому и гора такая лавиноопасная, сходит снег со льдом.пик победы
Её надо знать, к ней надо приноровиться, её нельзя нахрапом взять. И поэтому совершать восхождение там очень сложно. До 1971 года было 29 взошедших и 29 погибших. Потом, конечно, число победителей <<Пика победы>> возросло, но всё равно погибло много людей в попытке её покорить… эту гору трудно распознать, она очень своенравна. 7 409 метров! Это победа для каждого. Я ходила туда много раз. Пик Победы считается выше Эвереста не по высоте, а по психологическим и физическим затратам.

А как у нас часто бывает? Например, вы работаете где-то в магазине или за компьютером, вырываетесь на один месяц в горы — опыта, естественно, никакого нет. А я всё время — в горах. ГЭС в Киргизии строили на отвесных скалах, нужны были альпинисты, потому что люди начали погибать. И десять лет я утром приходила на скалы, а вечером — уходила. А в субботу и воскресенье мы готовили молодёжь — горы рядом, высокие, 3-5 тысяч метров. Конечно, опыт не сразу пришёл. У меня был прекрасный наставник — мой муж. Сначала он меня учил и я послушно повторяла. А потом стала замечать, как это странно, что мужчины делают элементарные ошибки. Это опыт, постоянные тренировки, практика. Если ты много ходишь в горы — обязательно всему научишься, независимо от того, мужчина ты или женщина.Это естественно. И поэтому меня взяли в международный лагерь тренером работать в Киргизии. Вообще-то женщин не брали, потому что там надо было быть и тренером и спасателем. Но я трудилась горноспасателем десять лет. И мне предложили эту работу, прилетели прямо на ледник, забрали меня вертолётом. Знаете, есть один альпинист, Игорь Похвалин, он врач-онколог, очень умный человек и везучий — ему удалось сходить на Эверест. Однажды он произнёс фразу, которая мне импонирует: «Самый лучший альпинист — это живой альпинист». И мы должны так ходить, чтобы ничего не случилось в горах. А то погибает кто-то, мы перешагиваем и идём дальше, этого не должно быть. Надо так ходить, чтобы было безопасно, чтобы люди не погибали, чтоб травм не было. А для этого нужен опыт.
Мне не удалось сходить на Эверест, потому что я не достала денег. Не так давно мне их предлагали дать, как самой великовозрастной альпинистке в мире. Но так случилось, что меня опередила японка, она была даже старше меня. Мои многолетние попытки сходить с нашей, украинской командой разбились как о бетонную стену.эверест
Мне говорили: «Нi , ми жинок не беремо.» Ребята боялись. Действительно, у них многие гибли, особенно одесситы, какие-то были огрехи, наверное, в тренировочной работе. Но это не моё дело — разбираться. Как бы там ни было, эта опасная гора стояла и много лет будет стоять.

*Такой сильный слабый пол *

Ну вот так получилось, что десять лет я проработала на ГЭС в Киргизии, на скалах. Десять лет начальником горноспасательной службы в Алуште. У меня было около сорока спасательных работ. Женщин тогда ещё не брали на такую работу. И в международном лагере я была единственной женщиной тренером-спасателем. Чемпионат Союза по альпинизму тоже долгое время был недоступен для слабого пола, это был удел мужчин. Нигде не написано, что не положено, но женщин упорно игнорировали, потому что были очень сложные горные маршруты. И хоть от Киргизии не хватало альпинистов — меня всё равно представители Федерации по альпинизму отказывалась брать в команду. Тогда мой муж тоже отказался ехать: «Она такие же рюкзаки тащит, физически подготовлена также хорошо и знает всё не хуже меня.» И мне решили устроить проверку. Я пошла в горы с группой из четырех человек, на скально-ледовый маршрут. Лёд был совершенно открытый. Пошли с ночевкой и я умудрилась двинуть ногой и облить кипятком руководителя группы. Ботинки были большие, на спуске я натерла ногу и еле шла за ними. Уверена была, что меня не возьмут на Чемпионат, а хотелось очень. Слово взял руководитель группы: «Насонова…, он сделал паузу, — вы знаете, есть сгусток злобы, а она сгусток энергии с прекрасной физической и технической подготовкой». Я аж закрыла лицо, потому что брызнули слёзы: я не ожидала такой характеристики. Короче говоря, мы пошли на Чемпионат Союза, на Пик Горького. Он был неприступным, все мечтали о нем, но боялись. На высоте семь тысяч мы провели двадцать один день. Там очень тяжело — снега нет, какая-то изморозь, всё время куда-то проваливаешься.пик Горького на рассвете
Мы заняли второе место на чемпионате Союза, в котором не участвуют женщины, только мужчины. Муж выполнил мастера спорта. Получается, что и я тоже выполнила мужского мастера спорта — те же вершины обошла. И семь раз выполнила женского мастера спорта. Так я стала недосягаемой для девчонок.

*Народное достояние Украины*

Вспоминается один случай. Мы пошли опять на Пик Победы. Это было наше третье восхождение. На спуске сильно отставал альпинист из Харькова. Мы поднялись первыми. Группа тренеров всегда впереди. И там был <<лобик>>,так мы называем заглаженные скалы. Он вроде бы и не крутой, но очень опасный. Я об этом знала, мы туда поднимались без веревки. Я шла первая, потому что знала, где закреплены веревки. Они были под толстым слоем снега и их не было видно. Иду, грудью рассекаю этот снег. И нахожу эти веревки. А ребята слегка отстают. И когда я дохожу до этого лобика — на нём практически нет снега.. надо оторвать старую веревку, чтобы набросить эти десять метров. Ребята на пределе. Молчат. Очень лавиноопасная обстановка. Пришлось потерять полчаса — час. Но отбили старую и я привязала на этом месте новую веревку. А когда мы спустились на девятьсот метров — увидели толпу народа. Я подошла ближе и сразу поняла, что произошло. «Кто?»,- спрашиваю. Оказалось, что Зина из Московской области улетела вниз. На спуске, на том самом <<лобике>>, они не повесили верёвку. И она улетела на два километра.Они её вытаскивали на «раз, два, три». Потом я случайно услышала разговор моих ребят обо мне: «Как она могла понять, что надо повесить там веревки, ведь наш харьковчанин мог запросто улететь, как Зина. А так Эльвира пристегнула, привязала и всё обошлось» А другой говорит: «Да такая в двести лет один раз появляется на свет!» Это для меня было самой большой похвалой. Мой муж никогда меня не хвалил. И страшно злился, когда это делал кто-то другой. Считал, что именно так и меняются люди к худшему, зазнаются. Он любил пошутить, и юмор у него был жесткий. Я к нему привыкла, и когда меня хвалили, отвечала в духе моего мужа. После его смерти, когда кто-то пытался ухаживать за мной и делать комплименты, я обычно отшучивалась: «Ну я же народное достояние, я ж не могу достаться какому-то одному человеку»

*Выше радуги и человеческих возможностей.*

Первая травма? Я считаю, что она была небольшой. Зимнее восхождение, жесткий лёд, я шла по нему первая, сверху стало пригревать солнце и покатились камни. Я отвернулась от них и сорвалась. Хоть до этого и забила крючья — они оказались бракованными. Получилось, что я пролетела мимо напарников и у меня порвались связки. Я, конечно, не думала, что это так серьёзно. Считала, что это растяжение. Восхождение мы всё равно завершили. Можно сказать, мне повезло. Врач-немец поставил на повреждённую связку искусственную. Подшил. И я ходила в горы дальше. Врач, конечно, запрещал: «Дай Бог, чтоб без костылей ходила по ровной дороге». А я уже через полгода пошла в горы. У меня ведь команда, душа за них болит. Как они там — молодые, неопытные. Думаю, дойду до пяти тысяч и вернусь. Они мне облегчили рюкзак. Дошла до пяти. Обычно потом спускаешься и надышавшись кислородом дня три — поднимаешься снова. Ну, думаю, больше не пойду. Потом решила немножко пройтись. Дошла до шести тысяч второй раз и всё-таки пошла дальше, потому что очень переживала за своих ребят. Нормально сходила. Нога у меня не гнулась, а в горах я её разработала. Когда вернулась — опухоль исчезла и колено стало сгибаться. Врач меня похвалил. Так что ничего не надо бояться.
Серьёзная травма была в Гималаях. Денег на Эверест не было. А сходить очень хотелось. Самый известный в мире фотограф гор, американский фотохудожник и по совместительству альпинист, Сергей Мельникофф, мы знакомы с ним уже двадцать лет, организовал экспедицию под Эверест. Мы сходили, но возвращаться я не стала. Осталась в экологической экспедиции. Один из её участников, парапланерист Валентин Бажуков предложил снимать тела погибших. На Эвересте в том году погибли одиннадцать человек. Они лежали на высоте восемь тысяч метров. Он предложил снимать тела на парапланах. У меня в этом же году сорвалась с горы подруга, иорданка. Мы ходили вместе на скальные маршруты в Крыму. И так получилось, что в этот раз она пошла без меня: я перед этим ходила на Пик Победы и надо было после него надышаться кислородом внизу. Она пошла с напарником Борисом. У него перемерзли ноги. На восьми тысячах была ночевка. И он убежал вниз. Оставил её одну. И когда она вышла на перемычку — на такой высоте плохо работают мозги, она пошла не в ту сторону и сорвалась. И застряла где-то на высоте семь тысяч. Её нашли и я хотела снять и её тело тоже потом, научившись владеть парапланом. Кроме того, чтобы заработать на экспедицию мы соглашались на любую работу, а если снимешь два тела — получалась экспедиция, за это платили большие деньги. Бажуков был парапланеристом, но не профессиональным альпинистом. Ничего не было продумано. А я никогда не летала и ничего не понимала в парапланах. Мы пару раз только на небольшой высоте спускались. Я должна была его сопровождать, помогать растягивать крылья. Надо было продемонстрировать спуск пострадавшего, честно говоря, даже не знала, как пристёгиваться. Он расправил крыло параплана. Но летели мы очень низко. Оказалось, что параплан не рассчитан на шесть тысяч метров, да ещё и на двоих. Он никак не мог набрать высоту. Ударил меня о скалы и когда я пришла в сознание — увидела, что лежу на каком-то большом камне, у меня сильно болит голова и я подумала, как хорошо, что мы не взлетели. И тут рывок. И мы всё-таки взлетаем и нас несёт на отвесные скалы. Он кричит мне: «Попробуй оттолкнуться от них!» У меня болела голова от удара. Я кричала, потому что чувствовала, что он нервничает и не знает, как приземлиться. Я попыталась развернуться, как он мне сказал и потеряла сознание, потому что малейшее движение вызывало невыносимую боль. И он меня очень жестко сажает на твердый снег, я разбиваю плечо, таз, головой опять ударяюсь о лед. Он тащит меня за ногу, потому что сверху падают глыбы льда — мы под самым ледопадом. Вокруг всё грохочет. Я вижу, что мы под нависшими громадными ледяными столбами. Как раз туда мы и боялись попасть. Я подскакиваю, а ноги не идут. Рухнула. Вижу какие-то полосочки, понимаю, что это люди с носилками. Думаю: Всё, спасена.

Потом узнала, что кто-то побежал вниз, там была экспедиция американская. Он стал объяснять, что разбилась представитель американской экспедиции (формально я все еще числилась в экспедиции Сергея Мельникоффа), те вызвали по спутниковой связи американское посольство и через пятнадцать минут пригнали вертолeт. Там летают киргизские летчики, потому что они самые опытные в горах. Забрали меня, привезли в Катманду. И оттуда Сергей Мельникофф привёз меня в Москву. Потом была операция и долгая реабилитация.

Но физические травмы не сравнить с душевными. Именно из-за трагедии в семье, я практически оставила альпинизм. Был девяностый год. Мне — пятьдесят лет. В автомобильной катастрофе погибает мой сын. Только купили <<девятку>>. Он был сам за рулем. Скользкая дорога. И всё… Я больше ничего не хочу… Мне ничего не нужно, в том числе и горы. Никуда не хожу, ничего не делаю. И пяти метров не могла добежать до троллейбуса — так сильно болело сердце. И тут звонит заместитель председателя Федерации по альпинизму СССР: «Эльвира, мы собираем всю женскую группу на Пик Коммунизма.» Это высшая точка бывшего Советского Союза. Он предлагает мне возглавить эту экспедицию. Я молчу. Мне нечего сказать…. Я была такой развалиной, что даже не представляла себе возможность снова пойти в горы. Он говорит: «Эльвира, мы боимся повторения 74 года, боимся, что погибнут девочки.» И я соглашаюсь. Дело в том, что в семьдесят четвертом погибла вся женская сборная СССР. Они совершали восхождение на Пик Ленина. Я тогда очень хотела пойти, но меня не пригласили. Мотивировали тем, что я никому не даю сказать в противовес своим словам, запрещаю другим высказывать своё мнение. Там тяжело, голова не работает, не хватает кислорода, а мне это было доступно, я хорошо переносила высоту. Тринадцать лет запрещали женские группы, а когда разрешили, я вывезла своих крымчанок. И девчонки ходили очень хорошо, как богини.

И вот после такой душевной раны я делаю попытку вернуться в горы, представляешь? Я соглашаюсь, хотя мужики мне говорят, что они бы не решились на такой поступок, тем более, в таком состоянии. Я начинаю потихоньку тренироваться, мы встречаемся с девочками — они по двадцать пять раз подтягиваются на руках, бегают на трёх тысячах метров, а я еле за ними ковыляю. Но потом потихоньку вхожу в форму. Я была начальником группы, а начальник экспедиции и старший тренер — мужчины. Мы вывели всю группу на Пик Коммунизма. Всех девочек. Всех! Без серьёзных травм. И нормально спустились. Но мужики, конечно, далеко от нас не отходили, потому что боялись повторения трагедии.

*О работе. А мы монтажники-высотники…..*

Когда начинала работать со своей бригадой — у меня уже был опыт, а у ребят — нет. Чтоб заниматься промышленным альпинизмом, надо быть скалолазом. А их трудно найти. Я сначала набрала альпинистов, но они не умеют шпаклевать, штукатурить, красить. И я пригласила в свою команду ребят, которые уже занимались такими работами и начала обучать их скалолазанию. Было очень много курьёзов, они могли встать один под другим, всё это надо было контролировать, предвидеть, направлять, потому что я всегда боялась, что они поранят друг друга. Есть такие опасные участки работы, где я не позволяю рисковать ребятам, хоть они здоровее меня и моложе. Недавно мы реставрировали церковь, подъехала вышка, но чтобы начать работать — нужно за что-то зацепиться… И тут начинается дождь. На следующий день батюшка вновь присылает вышку, один из парней готовится лезть, чтобы завязать первую веревку…и вновь начинается дождь. Тогда я надеваю скальные туфли и поднимаюсь наверх. Ребята ждут внизу. Там МЧСники были, сразу начали звать к себе — инструктором. Работа у нас не из легких. Буквально сгораем на солнце. Делаем разное: снимаем опасные камни со скал, ставим защитные щиты на здания. Склоны закрываем защитной решеткой, когда очень близко дома — вдруг что-то сорвётся. Геологи исследуют опасные зоны, говорят нам, какие массивы могут быть подвижны, где идёт вода, мы делаем ловушки-пломбы, трёхметровые, под массивом, и ставим контрольные ловушки, постоянно проверяем эти участки. Бывают склоны, где камни очень большие, тогда приходится ставить тумбы длиной метра три, чтобы они не разбили дом. Сейчас предстоит работа — верхняя часть скалы очень разрушена, камни висят, но если мы их выдвинем — за ними следующие пойдут. Их нельзя трогать — полскалы нужно тогда убрать. Поэтому мы закроем сеткой этот опасный участок. И потом забросаем цементом. Мы работаем на стройке, где в будущем, возможно, появится один из самых ярких уголков Крыма. Там есть DSC_0498водопадик, его можно сделать очень красивым. Я подарила будущему сооружению горный хрусталь, который привезла из Таджикистана, он большой, 3-4 килограмма. Вообще-то их у меня два, один оставила себе. Говорят, что хрусталь — это оберег. Его приносят в новый дом. Вот я и решила подарить его, осталось замуровать пломбочку с хрусталём в водопаде и он может быть оберегом для этой стройки.DSC_0510 Я всегда стараюсь делать работу с душой, качественно, чтобы мы были востребованы. Иногда ребята обижаются, что мы так долго работаем на одном объекте и не всегда хорошо получаем. Порой не понимают, что надо не только снять камни, но ещё и не повредить здание. Мне с ними приходится воевать по этому поводу. Можно просто столкнуть камень, а мы висим на верёвках и аккуратно их спускаем. Но главное, что мы всегда при деле, зарабатываем. Я рада, что нужна пока людям, это немаловажно.

Американский фотохудожник Сергей Мельникоф, более известный в мире искусства по лаконичному псевдониму «MFF», об Эльвире Насоновой

Начну с того, как я с ней познакомился. Я летел из Америки в Непал с пересадкой в Москве. В Непале мне предстояло совершить две экспедиции. Одна на Аннапурну, это один из восьмитысячников, а вторая — съемки на Эвересте до высоты восемь тысяч метров. Это был, кажется, девяносто четвертый год. Лечу в самолете, читаю статью в газете, в которой известная украинская альпинистка ищет спонсора для восхождения на Эверест. А мне нужен был опытный высотник для консультаций и организации страховки при съемках. Из Москвы звоню по телефону в Крым, наверное, номер был в газете, уже не помню за давностью лет, и предлагаю Эльвире в двадцать четыре часа появиться в аэропорту Шереметьево, потому что буквально через день моя команда уже улетала в Катманду. Вот так мы с ней оказались в одном самолёте, а потом и в одной связке.

Кстати о самолетах. Я летал на десятках авиакомпаний мира, но ни одна из них не была ко мне столь радушна и не оказала такой всеобъемлющей помощи, как Национальная авиакомпания Республики Узбекистан «Узбекистон Хаво Йуллари». Именно с помощью Uzbekistan Airways за семь лет плодотворного сотрудничества, я увидел добрых два десятка стран, провел несколько сложных экспедиций, включая работы на Эвересте; подводные съемки фильма «Потерянный Рай» в Индийском и Тихом океанах; и трансконтинентальную автоэкспедицию по Северной и Центральной Америке. Узбекская авиакомпания с ее превосходными самолетами помогла мне собрать коллекцию прекрасных природных фотографий из самых укромных уголков мира. Я никогда не забываю эту авиакомпанию и ее руководство. Пассажиры широкофюзеляжных «Боингов» и «Эрбасов» Uzbekistan Airways, оборудованных видеосистемами, должны помнить отлично исполненные видеоролики о природе нашей планеты, в которых всегда присутствовал флаг авиакомпании — был даже эпизод с вымпелом Uzbekistan Airways под водой, снятый мной в водах Индонезии.

Мы же помогли тогдашнему руководству авиакомпании сделать исторический подарок президенту корпорации «Боинг» Филиппу Кандиту. Я привез в Ташкент кусок приборной доски американского бомбардировщика «Летающая крепость» (Боинг-17), найденного нашей командой в водах Индонезии. А делегация Узбекистон Хаво Йуллари как раз летела в Сиэтл на заводы Боинга принимать два новеньких самолета. Тогдашний генеральный директор авиакомпании Арслан Рузметов включил меня в состав делегации, но попросил смонтировать за оставшиеся дни фильм о затонувшем бомбардировщике. Мы сделали 45-минутный фильм с английским текстом и прекрасной музыкой за двое суток! А президент Боинга господин Кандит оказался коллекционером старых самолетов. Можете себе представить его реакцию на такой подарок — кусочек реальной истории возглавляемой им могучей американской корпорации! У меня и у авиакомпании есть официальное благодарственное письмо от компании «Боинг», лично подписанное Филиппом Кандитом.

Вот и сейчас Эльвира Насонова улетает в Ташкент из Киева для восхождения на высшую точку Узбекистана, а затем на пограничный пик Хан Тенгри, на самолете именно «Узбекистон Хаво Йуллари». И она летит бесплатно! Потому что высший менеджмент авиакомпании предоставил знаменитейшей альпинистке сервисный служебный билет в оба конца для ее путешествия.

Надо ли говорить о том, что флаг авиакомпании «Узбекистон Хаво Йуллари», который мы попросили на восхождение, Эльвира с честью, гордостью и благодарностью поднимет на горных пиках Азиатского континента! От своего и от моего имени.

СПАСИБО ВАМ, «УЗБЕКИСТОН ХАВО ЙУЛЛАРИ»!

У Эльвиры более пятидесяти восхождений, в её арсенале все семитысячники СССР высшей категории сложности, включая многократные восхождения на суровые семитысячники — Пик Коммунизма, Пик Корженевской, Пик Ленина, Пик Победы и овеянный легендами Хан Тенгри. За исключением Хан Тенгри, сегодня все эти горные вершины обрели свои старые, дореволюционные и национальные имена.
Эта красивая женщина в 72 года занимается высотным альпинизмом на суровом Пальмире, в горах Тянь-Шаня, бегая по вершинам двуглавого Эльбруса для разминки, а в качестве постоянной работы выбрала тяжелую стезю промышленного альпинизма. Она — единственная в мире трижды обладательница высшего в альпинизме звания «Снежный барс». Уникальная в мировой практике горовосходительница, имеющая за плечами опыт полусотни успешных восхождений высшей категории, и ныне совершает сложные высокогорные походы, несмотря на тяжелейшие перенесённые ею ранее травмы.

В шестьдесят лет она разбилась на параплане, прыгая с Эвереста. Получила ряд сложных переломов, спасая туристов и детей в горах Крыма. Эльвира Насонова и сегодня готова к любой горной эпопее на самых суровых пиках нашей планеты. В своё время она была самым молодым мастером спорта по альпинизму в СССР, получив это редкое звание в юношеские годы. Сейчас, между походами в горах и работой на скальных стенах и высотных зданиях, Эльвира пишет уникальные мемуары. Весь советский альпинизм прошёл через её жизнь, собственно, альпинизм и был её жизнью и её судьбой.

Самые близкие люди, которые шли с ней по жизни, к сожалению, не достигли равного с ней возраста, оставшись лишь в трагических и до слёз горьких воспоминаниях. Но её величество Судьба повесила над головой этой хрупкой женщины звезду на многие годы. Вот уже семьдесят с лишним лет путеводная звезда Эльвиры Насоновой освещает тропу через заснеженные лабиринты самых высоких гор нашей планеты.

Мы решили выпустить её книгу под названием «Звезда гор». Это биографическая повесть о легенде женского альпинизма, о народном достоянии Украины. У книги неоднозначное название. Звезда гор — это и сама Эльвира Насонова и путеводная звезда, которая есть у каждого человека. Книгу планируем выпустить в 2015 году. Она будет уникальной по содержанию и надеюсь, не менее интересной по художественно-иллюстративному наполнению, потому что я отдам в это издание свои самые лучшие фотографии, сделанные за всю мою творческую жизнь во всех горах мира.

Моя европейская компания «MFF Европа» предложила «Карлсберг Украина» выступить официальным соиздателем этой книги, посвятив роскошный фолиант трехсотлетию производства знаменитого напитка. Как раз в 2015 году пивоваренному заводу Карлсберг во Львове исполняется ровно три сотни лет.

Сейчас Эльвира отправилась на легендарный Хан Тенгри. По поверьям местных аксакалов, на вершине этой горы живут Боги древнего Тянь-Шаня, поэтому для них это святая гора. Сама система Тянь-Шаня заходит на территорию четырех азиатских стран — Узбекистана, Кыргызстана, Китая и Казахстана. Мы ждем, что нестареющая украинская альпинистка Эльвира Насонова гордо поднимет реющие над миром в лучах восходящего солнца флаги ее спонсоров на седой вершине Азии.

Весной 2015 я планирую начать специальную экспедицию, чтобы осуществить, наконец, мечту всей жизни украинской альпинистки — организовать её восхождение на высшую точку планеты — гору Эверест, и в юбилейном для «Карлсберга» 2015 году мы предлагаем компании организовать в Киеве выставку-презентацию книги «Звезда гор», а также экспозицию фотографий об Эльвире Насоновой и горах мира.

Пригласим мы в эпохальную экспедицию и корреспондента «АртМедиа» и «Галереи Звёзд». Добро пожаловать на самые высокие горы нашей планеты! С них виден весь мир!

Материал подготовила Оксана Жукова.
Все фотографии предоставил автор — американский фотохудожник Сергей Мельникофф (MFF)
Права на фотографии принадлежат MFF Europe
® MFF Network, U.S.A.
© Sergey Melnikoff (MFF)